Диалог с Иеромонахом Макарием
Церковно-славянская молитва
Здравствуйте, скажите можно ли молиться на церковно-славянском языке, если многое непонятно, пробовал учить его, но так и не осилил и забросил.
Вопрос глубокий и актуальный.
Но ответ в одно слово всё равно можно дать: да, можно.
А чуть более подробно - отрывок из книги "Ключи от Неба, или Руководство к действию":
--------------
Языковый барьер… О нем только ленивый не твердит: самая простая причина, почему мы не приходим в храм, не молимся Богу, не хотим ничего знать о Церкви. Но будьте уверены: простота здесь хуже воровства.
Впрочем, иногда выдвигают вроде бы разумное соображение: «Святые Кирилл и Мефодий несли славянам Слово Божие на их родном языке, претерпели за это гонения от латинян. Так почему же мы сейчас отказываемся от их примера, не переводим свои книги и службы на понятный русский язык?...» – Объясним.
ХХ век многому нас научил. На горьком опыте он научил нас вере и верности, научил любить Бога и ближнего, любить Святую Церковь и свое христианское наследие, научил не разбрасываться своим достоянием, не топтать ногами бесценный жемчуг своей богоданной культуры в бредовом припадке «разрушить до основанья, а затем…»i. Четверть века после возвращения жизни в нормальное русло, монументы той эпохи – руины храмов, разрушенных руками наших отцов и дедов – по всей Русской равнине простирают к небу каменные руки.
Память святых равноапостольных Мефодия и Кирилла, просветителей славян, говорит нам о том же самом. Одиннадцать веков тому назад они проповедовали среди племен, готовых принять семя веры, но незнакомых с христианским духовным, историческим и культурным наследием: предстояло создать, накопить и удержать его на протяжении грядущих столетий. Сегодня же ровно наоборот: мы обращаемся к народу глубочайшей христианской культуры, но пленённому враждебными силами безбожия. Победа над ними возможна только с опорой на полноту нашего исторического христианского достояния; и вполне понятно, почему противник снова и снова пытается выбить ее у нас из-под ног.
Латинский и греческий языки, на которых говорили европейские церкви при свв. Мефодии и Кирилле, были чужими для современных им славянских племен. Для нас, их нынешних потомков, церковнославянский – родной язык. Отчасти позабытый, в чем-то непривычный, не слишком простой, но родной – как для верующего грека родным остается язык Евангелий (дальше отстоящий от новогреческого, чем церковнославянский от русского), а для верующего итальянца – латынь.
Церковнославянский язык – это уникальный мост между языком славян и греческим языком Нового Завета (потому-то он и «церковный»). Многие особенности греческого языка перенесены, пересажены в церковнославянский; за счет этого очень облегчается перевод. Церковнославянский текст буквально соответствует греческому оригиналу, слово в слово передавая нам прямую речь Спасителя и Его учеников.
Но еще гораздо важнее сама разница между повседневной, разговорной речью и языком молитвы: она помогает нашему сознанию шагнуть в открытую дверь неземной реальности. Разница эта в той или иной мере существовала и существует во всех подлинных культурах и цивилизациях. Церковнославянский язык – не барьер, а мост, пролегающий не только между прошлым и настоящим, но и между временем и Вечностью, между землей и Небом. <...>
Но язык, как и вся Церковь, – это живой организм. Он требует постоянного внимания и заботы, не в меньшей мере, чем здания и сооружения, церковная утварь и облачения, – иначе в нем накапливаются искажения и огрехи, нерешенные проблемы. Такая работа шла у нас во все века; незадолго до революции начался очередной её этап, беспощадно прерванный разгромом церковной жизни при большевиках, физическим уничтожением большинства православного духовенства и ученых. И сегодня мы только-только приступаем к возобновлению этих трудов… Как в наши дни нередко приходится служить в неоштукатуренных, плохо отапливаемых храмах – понимая, что полная реставрация требует времени и средств – так же в точности мы должны понимать, что исправление и совершенствование языка наших богослужений не может произойти во мгновение ока.
+ + +
Невыполнимые задачи мешают успеху любого дела. Если вы взялись изучать немецкий, арабский или китайский, от вас, вполне естественно, потребуют активного владения языком: объясниться в чужой стране, грамотно написать письмо, – и это не всем дается. Но задача знакомства с церковнославянским гораздо проще: необходимо только пассивное знание.
Способностью писать и самостоятельно изъясняться по-церковнославянски обладают выпускники духовных академий и филологических факультетов в университетах. Что же касается нас, миллионов православных верующих, нам надо всего лишь освоиться с восприятием церковнославянской речи, с её звуком и строем, с самыми характерными словами и формами, хотя бы немного с церковнославянским шрифтом, а также с чтением знакомого текста.
Дается это в большинстве случаев привычкой – и привычка очень скоро вплавит, вольет голос вашего сердца в общецерковную молитву. Вы почувствуете, как неприметно для вас язык молитвы стал вам родным. Поэтому читайте как можно больше по-церковнославянски, читайте вслух, привыкайте к четкому, ровному, размеренному, красивому, грамотному произношению. Учиться этому делу в наше время – одно удовольствие: в магазинах и в Интернете вы найдете огромное изобилие прекрасных аудиозаписей богослужений, молитв, псалмов и новозаветных книг. А все сложности, сомнения и загадки вы легко разрешите посредством словарика, параллельного русского текста или примечаний к церковнославянскому – не говоря уж о содействии друзей и священнослужителей.
Нам свойственно подмечать недостатки и слабости, а затем обобщать их без ограничения. Услышим где-нибудь невразумительное, невнятное, малограмотное чтение какой-нибудь бедной старушки, которая год за годом отдает приходскому храму все свои немощные силы, – и пошли трубить на всех углах: «В церкви на службе ничего не поймешь!...» А нам бы вместо этого научиться самим читать по-церковнославянски, да встать на её место. – Помню, много-много лет назад, еще молодым человеком, я пришел в один храм: какой-то пожилой монах читал канон на утрени. Речь его была столь ясной и понятной, что я невольно поразился; даже показалось мне, что читает он на особенном, прояснённом языке… Но я ошибся: язык был самый обычный, церковнославянский. Читал, однако, не «какой-то монах», а владыка Антоний (Бартошевич), архиепископ Женевский и Западноевропейский (+1993).
- 693
- 0
Обсуждают на елицах
Вопросы психологу
Задай свой вопрос
Каталоги
Рубрики
- Все
- Общество и общение
- Земля и Небо
- Христос и Евангелие
- Священное Писание - толкование
- Церковь и благочестие
- Таинства и святыни
- Храм и богослужение
- Иконы и Святые
- Душа и молитва
- Вера и Жизнь
- Здоровье и болезни
- Знание и просвещение
- Общество и государство
- Труд и Предпринимательство
- Мужчина и Женщина
- Семья и дети
- Человек и современность
- Природа и мы
- Народы и страны
- Русь и Россия
- Богословие
- Суеверия и заблуждения
Метки