Диалог с Иеромонахом Макарием

24 Май 2017

Отвечает Иеромонах Макарий (Маркиш)

Кто-то, наверное, вспомнит Маяковского: "В естествознании я слаб, назвал я птицей баобаб..."

Здесь дело интереснее - но прежний перевод я рецензировать не намерен по причинам, не нуждающимся в пояснениях. "Не стреляйте в пианиста, он играет, как умеет": лучше на этом простом примере попробуем познакомиться с ремеслом переводчика.

Конечно же, в оригинале стоит elephant, отнюдь не из отряда пернатых. Почему на его месте появились цветок и птица?

Посмотрим на данный ряд образов, несущий символическую нагрузку, весьма существенную в богословском и философском контексте этого отрывка. Речь идет о Божием творении в его всеохватности, многообразии и красоте, в то же время знакомом и близком читателю. И если качества творения объективны, то его восприятие людьми поневоле субъективно, определяется эпохой и культурой.

Британия, начало 40-х г.г. прошлого века: глобальное имперское сознание. Война во многом ведется именно за него... В Англии нет серьезных водопадов, но Виктория в Африке - британская собственность. И слон, общепризнанный символ Индии, "жемчужины британской короны", столь же естественно стоит в том же ряду, сколь и ежеутренний восход солнца, которое "никогда не заходит над британскими владениями".

Теперь Россия, 2017 год. Про рассвет говорить нечего, он принадлежит всем нациям. Про водопад можно на секунду задуматься - но знаменитые стихи Державина уверенно вводят его в нашу орбиту. А что же слон?... - Волей-неволей, мы воспринимаем его совсем не так, как британские читатели Льюиса:

"По улицам слона водили, как видно напоказ...",
"Съесть-то он съест, да кто ж ему даст?...",
"С таким настроением ты слона не продашь..." - и т.п.

Таким образом, точно как в той самой посудной лавке, слону не место в этом образном ряду. Потому и пришлось его заменить знакомыми и понятными образами, причем сразу двумя, что подчеркивает их общезначимость.