дравствуйте, моя история очень длинная.
С мужем состоим в браке, повенчаны. Двух детей вымолила у Бога. Обе беременности протекали тяжело. Но я не унывала, а верила и молилась. Когда была беременна вторым ребёнком, мне ставили «замершую» беременность и отправляли на аборт. На аборт я не пошла, верила, что всё будет хорошо. Тогда я дала обет, что, если родится мальчик, больше никаких детей. Есть дочь, будет сын, что ещё для счастья надо. Родился здоровый мальчик. Спасибо Богу!
Муж уговаривал на третьего малыша, но я сопротивлялась. У меня проблемы со здоровьем: больное сердце, щитовидная железа, а также вредные факторы на производстве, да и возраст уже не молодой – 34 года. Все эти доводы я ему говорила, но не говорила о данном Богу обещании. А вскоре и сама забыла о нём. В глубине души я давно смирилась с тем, что больше не будет у нас детей. Чтобы муж ко мне с этим вопросом не преставал, я отшучивалась, предлагала ему третьего ребёнка на стороне завести. Я знала, что он это не сделает, и знала, что нельзя так шутить. Но муж не успокаивается, да ещё и детей разговаривал, чтоб они меня уговаривали.
И я поддалась уговорам мужа и детей и решила попробовать. 2 месяца ничего не выходило. То и дело на глаза попадали подсказки от самого Бога, что не стоит, не надо. То регламент на работе, в котором говорится о влиянии используемых на производстве веществ на плод, то слова начальника «Даже не думай о декрете", то ещё что-нибудь. Через какое-то время я сделала поспешные выводы о своём бесплодии. Мы вели с мужем себя, как животные, забыв о посте. И вскоре я забеременела. Не увидев от мужа особой радости, я стала сомневаться в нужности этого малыша и вспомнила данный Богу обет. Мне стало страшно за своих уже рожденных детей. Но обратной дороги нет, я нарушила обет, я забеременела. Есть только путь вперёд. Выношу, рожу.
Время шло и первое УЗИ показало патологии плода. Скрининг показал большую вероятность того, что у ребёнка генетический синдром Эдвардса, несовмесимый с жизнью. Так как я испугалась патологий, обнаруженных при УЗИ, я умоляла, чтобы синдром подтвердился и мне сделали аборт, так как прочитала, что с таким диагнозом и женщину ни о чём не спрашивают, что все детки с таким диагнозом погибают, мучаясь всю свою недолгую жизнь. Аборт по собственному желанию я бы никогда не сделала. Я пошла на дополнительную диагностику для 100% результата. Иголкой прокалывали живот и брали анализ ворсин хориона. Неделю тряслась, надеялась на чудо, но синдром подтвердился. Ещё до консилиума врачей я смирилась с тем, что мне надо будет делать аборт, хотя всегда была против абортов и даже осуждала тех, кто их делал. Но в данном случае, я не понимала, как можно спокойно жить, видя мучения своего ребёнка. Диагноз очень страшный, я раньше о таких и не слыхала. На консилиуме врачи сказали, что последнее слово за женщиной. Я подписалась на прерывание. Я не понимала, зачем вынашивать ребенка, в муках его родить, чтобы он, толком не пожив, умер. Также я боялась трудностей с ребенком-инвалидом. На следующий день я лежала в больнице и даже выпила какую-то таблетку, то есть сделала несколько шагов в сторону аборта. Я думала о том, что не могу обрекать этого ребёнка на мучения и страдания, думала о рожденных детях, каким это будет потрясением для них. На тот момент они о беременности ничего не знали.
А утром я отказалась от данной операци, решив, что не имею права решать, кому родиться, а кому нет, что я его выношу, рожу, покрещу и похороню, как человека. Аборт- убийство, и я не могла смириться с мыслью, что я сама должна убивать, нарушая заповедь. Я прочитала, что душа абортированного ребёнка попадает в никуда и испугалась. Потом со мной очень долго беседовали врачи и говорили, что грех рожать такого ребёнка и смотреть, как он, мучаясь, умирает. Что сейчас, на этом сроке (4 месяца беременности) - это не ребёнок, а всего лишь патологический плод. Они говорили, что он погибнет внутри меня, что он мучается внутри меня. И я просила в церкви перед иконой, чтобы он умер поскорее внутри меня, чтобы он не мучился сам и не мучил меня. Мне казалось, что намного проще потерять ребёнка, не зная его. Вместо того, чтобы просить здоровья для своего малыша. Мне кажется, что я делала всё для того, чтобы произошёл выкидыш – бегала, носила тяжести. Я стала бояться за себя и только и ждала, когда же сбудутся предсказания врачей. Я так нетерпеливо вынашивала этого малыша. Иногда приходило прозрение и я просила для него полного исцеления. Но после очередного УЗИ и разговоров врачей о том, зачем так мучиться и мучить ребёнка, я начинала жалеть о том, что не сделала аборт. Я боялась, что мне теперь придётся сидеть всё время дома с ребёнком-инвалидом и смотреть на его мучения. Я боялась, что никогда не смогу его полюбить.
Когда живот начал расти, мне было тяжело дышать, я хотела скорее родить, я торопила этот процесс. Я почему-то боялась умереть беременной. Мне кажется, за время беременности, я нагрешила больше этими просьбами, этим нетерпением, чем, если бы я сделала аборт. Я винила во всём мужа, но он ведь не виноват, что я не сказала ему о данном обете и сама со временем забыла о нём.
Ребёнок родился на 3 недели раньше срока. Я даже не держала его на руках, его сразу увезли в реанимацию. Он был совсем не похож на моих старших детей, ни на нас с мужем. У меня возникло ощущение, что я была суррогатной матерью и этот ребёнок не мой. Материнских чувств не было совершенно. Я чувствовала себя предателем, предателями этого малыша. Предателем Бога из-за нарушенного обета. И мне было жалко себя. Сначала из-за того, что мне приходится его вынашивать, потом из-за того, что я не кормила грудью, не пеленала, не гуляла с колясочкой. Вот такая я эгоистка.
Сейчас ребёнок лежит в реанимации на искуственной вентиляции, зондовом питании и мочиться через катетер. Сначала врачи сказали, что он у них на доживании, а теперь не дают никаких прогнозов, не говорят ничего. Возможно, есть какой-то шанс, что его выпишут и он окажется дома. Но, дети с таким диагнозом долго не живут и ко всему прочему – олигофрены. Мы с мужем ходим в реанимацию каждый день. Мне очень жалко этого малыша и я чувствую себя очень виноватой в том, что он так страдает. Ведь, если бы я не нарушила, данный обет, он бы так не мучился. Мне тяжело ходить и смотреть, как он мучается. Я думаю о том, как ему страшно, как одиноко, что он, мой маленький человечек со времени своего рождения лежит всё время на спинке, что у него всё затекло, что он не знает материнских рук, материнской ласки, любви. И я не могу ничего для него сделать. Полная безысходность. Я, наверное, люблю его. Но для меня любовь - это проявление заботы, а я здесь не могу её проявлять. Да и боюсь, что, своей заботой сделаю ему хуже. Да, он – не касавец, головка неправильной формы, глазки, ножки, ушки низко очень. Но я – его мать. Я не хочу, чтобы он умирал, но я и не хочу, чтобы он так мучился. Что мне теперь делать? Как жить дальше? Мысли о том, что рано или поздно он всё равно умрёт, не дают мне покоя. Да, все мы не вечны телом. Но так не хочется мириться с тем, что ребёнок умрёт, так и не познав материнской любви, что всю свою жизнь он будет только страдать. Как-то неправильно это в моих представлениях. Мой малыш страдает и я не могу спокойно на это смотреть. Невинное дитя страдает за наши грехи, как когда-то страдал Иисус.
Все хотят, чтобы я и дальше ходила и улыбалась, а у меня не получается. Мама, дети, другие близкие люди привыкли видеть меня с улыбкой. А я не могу улыбаться, не получается. Я пытаюсь, но это не то. Не могу я лицемерить и изображать, что всё хорошо. Я боюсь, что Тимофей умрёт, о и не могу смотреть на его страдания и мучения.
Скажите, как мне искупить свою вину перед Богом за нарушение обета? Как мне искупить свою вину перед малышом, который страдает за наши грехи? Я очень сожалею о своих поступках, мыслях, просьбах, о несдержанном обете, о том, что виню во всём мужа, что он не понимал меня с моими страхами. Как исправиться? Смогут ли Господь и рожденный ребёнок мне всё это простить? Меня тошнит от самой себя. Порой, мне кажется, что я выпросила для ребёнка эту болезнь, виню себя очень. Хотя, если верить науке, то избыток этой хромосомы несёт в себе яйцеклетка ещё до оплодотворения. А я раньше о таких болезнях и не знала даже. И мне не даёт покоя мысль, что, если бы муж не упрашивал, всего этого могло и не быть. Как жить дальше и радоваться каждому деньку? Что я могу сделать для ребёнка кроме молитв о его здравии? Как вообще жить, зная, что твоему ребёнку плохо, больно, одиноко, страшно. Если бы не эти трубки, он бы погиб через несколько часов после родов, а так он, Тимофей, живёт и мучается. Ему ручки застегивают в памперсы, чтобы он эти трубочки не выдирал, а он ручки достаёт и плачет, если у него не получается.
Как ко всему этому относится? Как к наказанию за грехи, за нарушение обета? Или, как к испытанию? Ответьте мне, пожалуйста. И ещё, я понимаю, что мы страдает за наши грехи, но не понимаю, почему за наши грехи должен страдать невинных малыш? Простите, не доходит это до меня.
Свернуть
