Диалог с Иеромонахом Макарием

18 Окт 2024

Отвечает Иеромонах Макарий (Маркиш)

В целом - это уклонение, которое идет от блж. Августина в его споре с Пелагием. Оно может перерасти в страшное изуверство.

> Но есть ведь невольные грехи...

Грех - это _вред_, причиненный мною. Невольный грех - вред, причиненный в силу моей неосторожности, невнимания и т.п. Если я вёл машину и _невольно_ въехал в столб, то мой грех в том, что я пьяным сел за руль.

Тому есть множество печальных свидетельств. Вот, например, детское воспоминание Джорджа Оруэлла, эпизод, который, судя по всему, уничтожил в этом замечательном человеке Христову веру:

"Я знал, что мочиться в постель а) греховно, и б) вне моего контроля. Второй факт я испытал на себе, а в первом не сомневался. Следовательно, возможно совершить грех, не зная, что ты его совершил, не желая его совершить, и будучи неспособным его избежать. Грех — это не обязательно что-то такое, что ты делаешь; это может быть что-то, что случается с тобой. Я не утверждаю, что эта мысль пронеслась в моем сознании между ударами трости Самбо: наверняка я об этом уже думал еще до отправки в школу, так как мое раннее детство тоже было не самым счастливым. Но так или иначе, это было главной, неизменной истиной, извлеченной из моих детских лет: я находился в мире, где я не мог быть хорошим. И двойная порка была поворотным пунктом, после которого перед моим лицом встала жестокость той среды, в которой я очутился. Жизнь была страшнее, а я — хуже, чем мне раньше казалось" (www.orwell.ru/library/essays/joys/russian/r_joys).

[Перевод бездарный, я его немного исправил. Вот оригинал этого отрывка:
I knew the bed-wetting was (a) wicked and (b) outside my control. The second fact I was personally aware of, and the first I did not question. It was possible, therefore, to commit a sin without knowing that you committed it, without wanting to commit it, and without being able to avoid it. Sin was not necessarily something that you did: it might be something that happened to you. I do not want to claim that this idea flashed into my mind as a complete novelty at this very moment, under the blows of Sambo's cane: I must have had glimpses of it even before I left home, for my early childhood had not been altogether happy. But at any rate this was the great, abiding lesson of my boyhood: that I was in a world where it was not possible for me to be good. And the double beating was a turning-point, for it brought home to me for the first time the harshness of the environment into which I had been flung. Life was more terrible, and I was more wicked, than I had imagined.]